«Гран-при» для убийцы - Страница 4

Американец перешел дорогу, доставая на ходу ключи. Телефон он положил в карман, благо он там вполне помещался, аппарат был небольшой.

Стоявшая недалеко машина медленно тронулась с места. Американец открыл дверцу своего автомобиля, наклонился, усаживаясь в кабину. Вспомнив про мобильный телефон, он вынул его из кармана и положил рядом с собой на переднее сиденье.

Машина с наблюдавшими за ним людьми медленно подъезжала. Это был серебристый «Фиат».

Американец обернулся, прикидывая расстояние, отделявшее его от стоящей позади машины. Места было достаточно. Он подал автомобиль чуть назад, еще раз оглянулся, готовый выехать.

«Фиат» поравнялся с ним. Американец сделал нетерпеливый жест рукой, разрешая проехать вперед и освободить ему дорогу. Именно в этот момент из окна «Фиата» высунулось дуло автомата с глушителем.

В последний момент американец схватился за телефон, как будто это могло спасти его. Раздалась короткая автоматная очередь, и он уткнулся в руль собственного автомобиля. «Фиат» мягко отъехал, его пассажиры смотрели перед собой, словно ничего не произошло.

Баку. 17 марта 1997 года

Март в Баку всегда бывает самым труднопредсказуемым. В этот месяц может произойти все что угодно, от обильного снегопада и проливных дождей до почти летней погоды, когда на улице можно появляться в легких рубашках. Правда, в последние годы небесная механика явно испортилась, и старожилы уверяли, что подобные мартовские частые холода — явление недоброе и тревожное.

В аэропорту Бина почти постоянно дуют сильные ветры, и в этот день, когда самолет голландской авиакомпании «КЛМ» пошел на посадку, один из сидевших у окна пассажиров невольно поежился, почувствовав, как трясет авиалайнер перед приземлением. Паспортные и таможенные процедуры не смущали. Пограничники и таможенники имели собственную гордость и предпочитали не трогать иностранцев, тем более прилетающих из экзотической Голландии. Пропустив иностранцев, они начинали особенно тщательно проверять соотечественников, коммерсантов из Турции и стран СНГ. Эти считались «своими» и, соответственно, обязаны были платить некоторую дань за провоз любых товаров и вообще ублажать всех встреченных на пути представителей власти.

Справедливости ради стоит отметить, что зарплата таможенников была не более десяти-двадцати долларов, а пограничники получали и того меньше. Правда, пограничники не имели и десятой доли тех доходов, которые получали таможенники.

Почти каждый молодой человек мечтал устроиться в бакинскую таможню. Почти каждый счастливчик платил большие деньги за свое трудоустройство, и почти каждый сразу пытался начать «зарабатывать». Это удивительный феномен несоответствия заработной платы и прожиточного минимума, при котором люди, получавшие зарплату в десять долларов, могли прилично одеваться и кормить семью, а министры, получавшие тридцать-сорок долларов, не только отправляли своих отпрысков за рубеж, но и сами предпочитали отдыхать в самых экзотических странах и на самых престижных курортах. Более прилично выглядели депутаты, получавшие по двести-триста долларов. Но эту зарплату они устанавливали себе сами и, похоже, не смущались тем обстоятельством, что средняя зарплата по стране гораздо меньше, чем их собственные заработки. Хотя даже такая «высокая» зарплата в двести долларов не позволяла строить роскошные особняки, выезжать за рубеж и одеваться гораздо лучше западных коллег.

Впрочем, повальное фарисейство уже никого не удивляло. Так было не только в Азербайджане. Еще более смешная ситуация была в Грузии или Армении, где при гораздо меньших зарплатах число миллионеров-чиновников возрастало.

Гость прошел пограничный контроль. Виза, выданная в Бельгии местным посольством, была в полном порядке. Он не вызывал у пограничников никаких подозрений. Выйдя в зал ожидания и получив свой небольшой чемоданчик, он так же спокойно прошел мимо поста таможенного контроля, предъявив чемоданчик для досмотра. В нем не было ничего необычного. Рубашки, галстуки, книги, бумаги…

— Что это? — спросил один из таможенников, показывая на небольшой дорожный набор, в котором лежали ножницы и другие металлические предметы.

— Для маникюра, — пояснил гость, — там мои ножницы, ключи, брелоки от чемодана. Дорожный набор. — Он отвечал по-турецки, и таможенник его отлично понимал. Азербайджанский и турецкий языки почти идентичны.

Таможенник кивнул и разрешил все забрать. Гость улыбнулся, взял чемодан и вышел из зала. У входа его ждали двое, напряженно следившие, как он общается с таможенником.

— Все в порядке? — спросил один из встречавших.

Гость снял очки, поправил волосы, усмехнулся.

— Как обычно. Как дела у вас?

— Все готово. У нас нет проблем. Мы обо всем договорились. Но таможенники снова увеличили цену. Просят десять тысяч долларов.

— Это не деньги, — лениво сказал гость. — Это мы найдем. Когда ты прилетел в Баку?

— Вчера, — кивнул первый, мужчина лет сорока пяти, полный, лысеющий, с большим размятым носом, страдающий одышкой.

Все трое прошли к автомобилю. Молодой человек, усевшись за руль, положил чемоданчик гостя в багажник. В отличие от первого встречающего он был помоложе, ему было не больше тридцати лет. Острый кадык, зачесанные назад волосы, блестящие глаза, ровный прямой нос, упрямо-жесткие скулы. Из таких людей получались фанатики и герои. Молодой человек не чувствовал себя ни тем, ни другим. Он просто сел за руль автомобиля, и автомобиль выехал со стоянки.